В 2022 году Россия столкнулась с беспрецедентным санкционным давлением: Европейский союз (ЕС), Соединенные Штаты и их союзники, похоже, решили опробовать весь арсенал экономических ограничений. В конце октября ЕС утвердил очередной — уже восьмой — пакет санкций, куда войдет и ценовой потолок на российскую нефть. Все это напоминает начало полномасштабной экономической войны, последствия которой для всего мира пока трудно оценить. Однако очевидно, что сегодня в противостоянии с Россией отрабатываются санкционные механизмы, которые в будущем могут применяться и в отношении других стран. В беседе с «Лентой.ру» кандидат экономических наук, начальник отдела академического развития Института международных исследований МГИМО МИД России Екатерина Арапова рассказала о том, почему экономические ограничения на Западе считают эффективным способом давления и как санкционные войны изменят мировую политику.
«Лента.ру»: ЕС ввел восьмой пакет антироссийских санкций. Каких последствий стоит ожидать? Екатерина Арапова: Во-первых, восьмой пакет санкций не стал неожиданностью. Еще когда было объявлено о грядущем проведении референдумов в четырех украинских областях в конце сентября, стало ясно, что за решениями по итогам этих референдумов последует очередной пакет санкций. Было абсолютно понятно, что его центральным элементом будет установление потолка цен на нефть, что под прицелом будут так называемые механизмы обхода вторичных санкций , в первую очередь — ограничения на криптокошельки, операции с криптовалютами.
Последствия санкций не стоит ни преуменьшать, ни преувеличивать Что такое санкции? У них есть одна очень интересная особенность: выражаясь языком экономической теории, это некий закон убывающей предельной эффективности каждого последующего санкционного режима. Это означает, что каждый следующий режим наносит меньше ущерба, чем предыдущий.
Каждый экономический агент предполагает, что санкционная эскалация будет усиливаться, поэтому он закладывает в свое поведение определенные риски новых санкционных пакетов Грубо говоря, все компании, которые хотели уйти с российского рынка, уже ушли либо приостановили свою деятельность. То же самое связано с российскими банками и другими организациями. Те из них, что были отключены от SWIFT с самого начала, и те, что не были отключены от него, предпринимали примерно симметричные действия для минимизации текущего или потенциального ущерба. К сегодняшней ситуации очень многие риски уже были просчитаны, а вот дополнительный прирост наших потерь оказался в общем-то не столь значительным.
Но если говорить о планах по введению потолка цен на нефть... Что касается потолка цен на нефть, это очень интересный и беспрецедентный инструмент давления даже с точки зрения той рыночной экономики, которую наши западные партнеры всегда считали неким эталоном ведения бизнеса.
Грубо говоря, они сами себе противоречат переходом на госплан и ограничением цен в глобальном масштабе: ни о каком рыночном ценообразовании речи уже не идет, это абсолютный нонсенс Тем более совершенно непонятно, как этот механизм будет реализовываться. В последние дни они заговорили уже о девятом пакете санкций и введении аналогичного потолка в отношении цен на газ, притом что абсолютно неясно, как это будет работать в отношении цен на нефть. Это объясняется тем, что Европа очень разнородна, некоторые страны в большей степени зависят от российских энергоносителей, другие — в меньшей. Фактически ограничения из восьмого пакета уже были закреплены в предыдущих санкционных мерах, даже в шестом уже было эмбарго на поставки российской нефти, а с февраля — на нефтепродукты. Что изменилось сейчас? Только то, что в случае, если стоимость закупленной нефти будет ниже определенного установленного потолка, можно заниматься перевозкой этой нефти морским транспортом.
То есть ничего такого сверхъестественного, к чему мы не были бы готовы, не произошло От таких мер есть скорее глобальный косвенный эффект, потому что чем больше Запад идет по пути нерыночных принципов взаимодействия, тем ниже уровень доверия к нему со стороны других стран.
Мы уже давно наблюдаем тренд на дедолларизацию, потому что весь мир понимает риски вторичных санкций. А еще существует риск, что любая компания попадет под вторничные санкции за сотрудничество с Россией
В чем выражается тренд на дедолларизацию? Примеров очень много. Китай давно активно идет по пути дедолларизации — реализует политику по интернационализации юаня, то есть по расчету в национальных валютах. Еще Индия очень активно использует этот инструмент, а также страны Ближнего Востока и Северной Африки очень заинтересованы в расширении расчетов в нацвалютах. Именно многосторонняя интеграция национальных платежных систем и проведение взаиморасчетов в нацвалютах не только на двустороннем, но и на многостороннем уровне является перспективным направлением.
Мы наблюдаем тренд на консолидацию национальных платежных систем с целью ухода от долларов в многосторонних и двусторонних расчетах Естественно, мы не можем в краткосрочной перспективе говорить о серьезных структурных сдвигах в масштабах всей мировой экономики, доля расчетов, совершаемых в нацвалютах, еще очень мала. Но если мы посмотрим на интерес к этому процессу и на его интенсивность, на темпы прироста объемов сделок, то увидим, что тренд — резко восходящий.
На ваш взгляд, произошло ли сейчас усиление экономических и политических связей России с Востоком? Я соглашусь с целым рядом экспертов, которые говорят о том, что наш разворот на Восток в последние годы был недостаточно разворотным. Это связано с недостаточной взаимодополняемостью экономических систем России и государств Азии, с одной стороны, и дефицитом взаимной инфраструктуры, с другой. У нас вся инфраструктура, даже трубопроводная, всегда была нацелена на Европу. То есть с этой точки зрения я бы сказала так: частично вы правы.
1